Когда этот псих приблизился и сел на край кровати. когда он схватил Ши за подбородок, парень готов был взвыть. Он тут же дернулся, но пальцы сильнее сжали его, не позволяя отвернуться. Этот взгляд... Сакураи он совсем не нравился. Он спокойный и холодный, но именно это так раздражает и так пугает. Говорить и смотреть на Ке было гораздо проще, чем на тихого и спокойного Тоору. Зашипев, Шин выплюнул прямо в лицо парню. - Нет, это как раз то, что и есть правда. Ты боишься остаться один, потому что тебе не на кого будет свалить свои убийства. Ты просто используешь свое второе "я". Разве это не отвратительно и не жалко? Ничтожество. И ты не убьешь меня, а значит чего я должен бояться? Что ты со мной сделаешь? Я уже испытал ад, неужели ты будешь настолько хуже того ублюдка? Мне даже интересно на это посмотреть. - Сакураи рассмеялся в лицо парню, уже не пытаясь отстраниться. Пусть держит, пусть радуется своей власти, нет, Шина это не задевает. Он уже был в аду, когда эти ублюдки держали его в плену. Если вы думаете, что простым насилием дело обошлось, то вспомните в каком виде Ниимура нашел парня и подумайте, что с ним делали. Да, черт возьми, этот сраный ублюдок измывался над ним, как только мог. Наверняка он брал деньги с тех людей, которые так же издевались над ним, над Ши. Парень до сих пор помнит приметы каждого, кто заходил в ту комнату. Нет, некоторых из них он даже не видел, ему завязывали глаза, но некоторых думали, что он и так подохнет, поэтому не скрывались. Только вот сам Шин смутно помнит их лица, имен и вовсе не знает. Он лишь помнит, как каждый из них делал что-то совершенно ужасное с ним. Он помнит того садиста, которому нужен был не секс, но его любовь к плетям была просто на уровне фетиша. Он распорол спину Сакураи, а потом целовал ее. Шин помнит, как один из этих ублюдков завязывал ему глаза, а потом шептал на ухо о том, что парень скоро умрет, он шептал ему что-то такое, что при воспоминании об этом Сакураи готов кричать. Этот парень испытал ад, и неужели этот псих думает, что его что-то вновь испугает? Наверное, для шина смерть была бы избавлением, но вот в чем проблема, он не хочет умирать. Даже после всего, он хочет жить, просто жить.
Шин вновь рассмеялся, на этот раз уже сам смахнув руку парня, когда тот немного отвлекся. - По крайней мере, в отличии от меня, ты всем лжешь. Твои друзья.. ха! Они знают о твоей маленькой слабости к убийствам? Думаешь после этого они останутся на твоей стороне? Твоя жизнь - это сплошная ложь, ничего не останется, если тебя поймают. Твое будущее - это электрический стул, гребанная сука! И, как я и говорил, ты всего лишь хочешь использовать свое подсознание, но ведь ты, тварь, именно ты все творишь! Это твое тело и обвинят тебя во всех преступлениях, а не кого-то еще. Можешь называть меня кем хочешь, но я не притворяюсь и я живу вполне свободно. Единственное, что меня сковывает, это твоя гребанная цепь!

Сакураи слышал все, что ему говорил Тоору, но не отвечал. То ли у него закончился словарный запас, то ли парень просто был вымотан всем, что на него свалилось, в любом случае, он лишь кривил губы и слушал его в пол уха. А что будет, если парень убьет этого психа? Тогда он смоет выбраться и жить себе дальше, растрачивая свое время в пустую. Ну да ладно, это не самое важное. Все в этой идеи хорошо, только вот этого парня убить будет, наверное, сложно. Если только, когда он бывает в отключке. Но это всего лишь минуты, секунды, да и хватит ли смелости у Сакураи действительно убить человека? Несомненно, если бы ему в руки попались те ублюдки, которые это с ним сделали, он бы это сделал. Он бы всех их убил, просто для того, чтобы спать потом нормально по ночам. Он ведь не сможет больше спать, проводить ночи, как обычно. Каждый раз ему будет слышаться это дыхание на ухо, эти руки и голоса, он будет ощущать и переживать каждую ночь эти дни снова и снова, это не закончится, никогда не закончится. Это безумие, которое будет его преследовать. Конечно, от убийства того ублюдка стало немного легче, но он был не единственным. Он первый, кто его изнасиловал, кто сотворил с ним такое, но он не последний. Этих ублюдков было, как минимум, пятеро. Эти твари получали удовольствие от того, что делали с ним! Они наслаждались и смеялись, они стонали ему на ухо, пока сам Шин кричал, захлебывался собственными криками и кровью.
Юноша помнил все, все то, что они с ним делали, это словно отпечаталось у него в сознание, полностью затмив все остальные воспоминания. Он помнит, как они били его плетью, как надевали игрушку на рот, чтобы он не мог его сомкнуть и трахали его в рот. При этом они с радостью проникали в него сзади, по одному или сразу вдвоем. Тогда как Шин закатывал глаза от боли и чуть ли не терял сознание, они били его и резали, чтобы он снова мог все это испытать. Парень помнит, как один из этих ублюдков всегда хватал его за волосы, наматывая их на свой кулак, а после шептал ему на ухо издевательским тоном "твоя жизнь в руках господа." После этих слов он всегда брал его жестко и заставлял глотать после свою сперму. Этот привкус, он до сих пор на губах парня, он ощущает его, его сознание подбрасывает ему все эти запахи, вкусы, звуки... Черт возьми, все это сводит с ума! Даже сейчас!
А этот парень, кажется он продолжал что-то говорить, а потом внезапно начал смеяться. Кажется, он снова меняется. У него это постоянно, что даже Шин этому уже не удивляется. Да ему наплевать, если честно. У него начинается истерика, которая не хочет прекращаться. Когда этот парень ушел к телевизору, Сакураи ощутил вновь тишину и собственные мысли. Теперь уже очередь парня была истерично смеяться и царапать свое тело, вновь заставлять кровоточить раны. Наплевать! Кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь, просто сотрите эти воспоминания! Иначе Шин не выживет!
И без того размазанная тушь и тени теперь прочерчивали очередные дорожки на его щеках вместе со слезами. Кажется все то, что накопилось за эти дни, наконец выплескивалось наружу. Поднявшись на дрожащие ноги, парень направился в сторону предполагаемой ванны. Цепь была и правда длинной, что ж, уже плюс. Войдя в помещение, Сакураи остановился напротив зеркала и посмотрел на сове жалкое отражение. Измученное лицо, явно давно не спавший, с растекшейся косметикой и искушенными губами.. И глаза. У этого парня были глаза раненной лани. Он знал, что после этого он уже не сможет бегать, как прежде, после этого можно только умереть.
Из-за этого взгляда Шин просто психанул и со всей силы ударил кулаком в свое собственное отражение. Весь дом словно охватил этот шум разбитого стекла. Но куда громче был звук в душе самого парня, потому что вместес с этими стеклами осколками сыпалась его жизнь. Под ногами Ши сейчас были миллионы осколков, острых, ранящих. Он совершенно безумно на них наступал, резал ноги в кровь. По его руке так же текла алая жидкость. И так же жизнь парня, она изранила его всего и теперь осталась лежать у его ног. Ничего не вернуть, он навсегда останется таким.

После того, как Шин разбил зеркало, он замер, словно его выключили и забыли включить обратно. Руки его повисли вдоль тела, а взгляд стал каким-то слишком пустым и безжизненным. Он опустил голову и уставился на эти самые осколки, никак не воспринимая все то, что происходило во вне его внутреннего мира, то есть всю окружающую его обстановку.
Каждый осколок, как его жизнь, как все те воспоминания, которые составляли самого Сакураи. Только что он разбил их, уничтожил, а если он поднимет хотя бы один, то обязательно пораниться. Так же и с памятью, стоит ему сейчас что-то вспомнить и его сознание так же, как и руки и ноги у парня, буду истекать кровью, покроются рубцами. Все, чем он был, разрушилось этими ублюдками, все, чем он хотел стать, лежит осколками у его ног. Сможет ли парень жить дальше? Глупый вопрос. Его держит, как пленника, какой-то малолетний псих, который ни за что его не отпустит, в конце концов, Шин не прошенный свидетель, он тот, кто может вывести на след загадочного маньяка. Только вот ему это нахуй ненужно, его не касается, чем занимается этот парень, и, тем более, все эти ублюдки заслуживают смерти, каждый из них разрушает жизнь людей. Если задуматься, какой по счету жертвой был сам Сакураи? Он ведь не первый и не последний. Ке убил одного из этой компании, но остальные остались. Они будут находить себе и дальше молоденьких мальчиков и трахать их, а потом убивать. Эти суки не остановятся.
Хотя, если тут подумать, они ведь не только на молоденьких западают. О Шине они ничего не знали, просто он им понравился, красивый, мать его. А если парень сейчас возьмет в руки эти осколки и разрежет ими свое лицо, он тоже будет казаться им красивым? Внутри Сакураи была буря, война, эмоции, но внешне он просто заглох. Пустая оболочка скрывала столько эмоций, что если бы они вырвались, начался бы хаос.
С другой стороны, пока сам Шин жив, это значительный плюс. Он не помнит лиц этих ублюдков, почти не помнит, но он знает о каждом из них что-то. А что будет, если они увидят его? Они то его запомнили и наверняка им ненужен свидетель, который так же может разрушить их жизнь, как они разрушили его и еще нескольких таких же парней. Эта могла быть ловля на живца, нужно будет предложить этому психу такую идею, хотя, вряд ли он согласиться, побоится, что Сакураи сбежит. Но чтобы отомстить этим ублюдкам, Шин готов стерпеть все, готов даже носиться с этим психом на поводке, но.. Ему бы хотелось самому их убить. Распотрошить каждую из этих тварей.
В какой-то момент сознание парня, словно отключилось. Он не помнит, как Ке довел его до кровати, как перебинтовал все порезы, а потом накрыл одеялом и ушел. В этот момент сам Ши был заперт собственным сознанием, поэтому ему ничего не стоило просто закрыть глаза и потерять вновь сознание, а может и просто уснуть.

Многие считают, что ад, это некое абстрактное понятие. Рай и ад, они всегда идут бок о бок, а посередине наш мир, в котором приходиться гнить, прозибать и гадить в собственную душу. На самом деле, это самое глупое понятие, которое только могли придумать люди. Ад, это не какое-то место, в которое попадут грешные люди после смерти, ад творится у каждого в душе. Каждый человек может поднять себя на вершины блаженства, в рай, но так же, каждого человека можно опустить и в самые глубины ада. Еще при жизни. Ад, он не где-то там, он всегда с нами. Ад в нашей голове, сознании. От него можно сбегать всю жизнь, но в тоже время он будет преследовать тебя постоянно.
Шин смог в этом убедиться уже очень давно. Его ад - это он сам. Он не боится смерти, потому что верит, что после нее его ждет только пустота. Но зато он боится жизнь, которая вытравила все в нем, сделала его таким, каков он есть. Еще задолго до изнасилования он испытал свой собственный ад, хотя его жизнь еще довольно таки безобидна, даже если ее сравнивать с тем же, что пережил Ниимура, она даже очень радужна, только вот это смотря с какой стороны на это посмотреть. Для каждого человека своя трагедия куда тяжелее, нежели другая, потому что ты ее переживаешь на собственной шкуре, тебе приходиться жить этим, приходиться мириться с собственными неудачами и слабостями.
К тому же ад бывает действительно разным. Для кого-то это наполненная яма насекомых, а для кого-то день в одиночестве. Кто-то посчитает адом языки пламени, которые подбираются к тебе со всех сторон, а для кого-то адом покажется потеря близкого человека. Но для Сакураи ад - это пустота. То, что окружает его всю жизнь и то, с чем приходиться бороться, пытаясь ее заполнить хоть чем-нибудь. Зияющая дыра в его душе - это его Ад, который никто не разделит, ведь у каждого он свой и каждый борется с ним по разному. Для парня пустота стала и избавлением, и страданием. Закрывшись в себе, по какой-то нелепой случайности, он стал, пожалуй, самым искренним человеком на этой гребаной земле, но при этом он остается самым пустым человеком. Тут дело не в одиночестве, он сам не подпускает к себе никого. Даже собственная сестра всегда находится в каком-то особом неведении, сложно сказать точнее, просто он даже ей не может всего доверить. Он вообще не доверяет никому, именно поэтому так противоречиво можно рассказать любому прохожему все свои мысли. Вы подумаете это безумие? Отчасти, но ведь каждый человек безумен, иначе нам всем здесь не выжить.
Если до всего этого жизнь парня была адом, то после случившегося он просто сошел с ума. Эта гребаная жизнь вытянула из него все, но взамен дала только боль и разочарование. Если вы хотите заполнить пустоту внутри себя, не пробуйте это делать болезненными воспоминаниями, иначе у пустоты появятся границы с острыми краями, и, поверьте, вам это не понравится.
Стоило парню отключиться и эти острые шипы начали надвигаться на него, протыкая насквозь. Сакураи лучше бы предпочел, чтобы все это случилось в реальности, потому что тогда будет проще. Да, наверное, смерть стала бы избавлением, но что делать, если ты безумно боишься сделать этот последний шаг? Если ты хочешь жить даже в этом гребаном мире? Все-таки это звучит слишком противоречиво, но вся жизнь Шина построена на этом, он задыхается собственной ничтожностью и отчаянием, но он никогда не сделает этот последний шаг, потому что он хочет жить! Да, черт возьми, он может вести пустую жизнь без какой либо цели в жизни, но это его выбор! Главное, что умирать в этом месте он не собирается! Даже будучи пленником того ублюдка, Сакураи не сдавался, сейчас он тоже не собирается этого делать. Если надо будет, он готов пойти на убийство, но он здесь не останется. Это тоже его выбор. Жить с кровью на руках, разве это может быть хуже того, что творится у него на душе? Он должен был умереть, но он живой, он дышит, он все еще может ощущать. Это куда сильнее.
Сиплое дыхание, это то единственное, что разрывает тишину этой комнаты. Потому что сейчас внутри парня происходит война, в которой он проигрывает. Может быть он и не хочет умирать, но воспоминания, его новый, эволюционировавший ад, он сильнее его. Сакураи спит, но на самом деле он борется.
Он видит воспоминания из тех дней, которые провел в заточении.
Он видит, как к нему приближаются эти люди. Сколько же их было? Четверо? Пятеро? Может больше? Или только кажется. Каждый из них наверняка имеет свою семью, свой дом. Дома их ждут жена и дети, горячий ужин и уютная постель. Они улыбаются своим женам, обнимают их своими грязными руками.. Ведь еще недавно каждый из них трахал его тело. измывался над ним. Они врывались в него, они с любопытством и интересом проделывали каждый свой собственный ритуал.
Эти двойственные лица. Шин их не помнит. Или все же помнит? Один и них всегда одевал галстук, парень это знал, потому что именно им его душили. Асфиксия. В те мгновения смерть казалась чем-то желанным, но в тоже время так хотелось глотнуть немного воздуха, пока этот ублюдок душит его и трахает.
Другой же насильник всегда носил с собой часы. Сакураи всегда слышал их тикание, оно сводило его с ума. Тик-так. Тик-так. Оно звучало у него над ухом, словно отсчет его времени, пока он еще жив.
От третьего всегда пахло мятой. Он словно весь пропах ею, что этот удушающий запах вызывал рвоту у парня.
Четвертый предпочитал обращаться с хлыстом. И не понятно было, то ли он специально делал все неосторожно, то ли всего лишь любить. В конце концов, он никогда не бил настолько сильно, чтобы спина парня была больше похожей на кровавое месиво. Скорее всего он был каким-нибудь коневодом или что-нибудь вроде того.
Почему Шин все это запомнил? Потому что в те мгновения было легче запоминать такие детали, чем концентрироваться на том, что эти ублюдки делают.
Пока парень спал, он снова прокручивал в голове все эти детали. Мелочи, которые были присуще каждому из его насильников. Парню кажется, что эти детали никогда не исчезнут из его головы, потому что время в те секунды замирало, и оставалось только это.
Все воспоминания отходят на второй план, исчезают, остается только темнота и звук часов, звук ударов, удушающий галстук и разрезающий воздух звук хлыста, сопровождающийся мятным запахом. все это смешивается в какой-то один единственный образ, который формируется в голове Ши.
И когда парень наконец открывает глаза, он не может придти в себя, его глаза широко распахнуты, а дыхание слишком тяжелое. Возможно он кричал, возможно даже плакал, потому что на щеках чувствуется странная влага. Его пальцы вцепились в кровать, в простыни, словно пытаясь их разорвать. Взмокшие волосы разметались по подушки. Сакураи не может понять, сон ли все это или же еще одна его больная реальность.
От этого не спастись.

Медленно фокусируя взгляд, Сакураи наконец смог разглядеть то, что его окружает, смог увидеть нависшего над ним парня, который несильно похлопывал его по щекам. Он что-то говорил, но, если честно, в этот момент у парня была одна мысль, а именно "какого черт я, блять, дядя?!". Не, ну правда, парень ведь был старше лет на шесть-семь, максимум, но этот псих его упорно называл дядей и как-то невольно в таком случае чувствуешь себя стариком, хотя до старости этому парню еще явно далеко. Особенно, если учитывать его характер, стареть душой, по крайней мере, Шин не собирается. Жизнь - это всего лишь вечеринка и самое главное в ней, чтобы тебя не забыли пригласить. А то что во время нее ты можешь нажраться, как скотина, а потом блевать по кустам, что ж, это выбор каждого.
Хоть Ке и сказал, что нужно забыть об этом и не думать, на самом деле это сделать слишком сложно. Может Шин и был бы рад забыть обо всем, но сознание само подбрасывает образы. Ему стоило прикрыть глаза, как воспоминания о тех днях набросились на него. Это вес происходит без его согласия, если бы парень мог, он бы с радостью забыл все, что было. Он бы забыл и отказался от своей жизни, но он не может. Ему хочется сомкнуть руки на шее тех ублюдков, хочется раскромсать их, выпустить кишки, просто чтобы почувствовать себя вновь живым. Он хочет убить их, чтобы наконец не думать о них. Своими руками.
А, тем временем, парень куда-то ушел, оставив Сакураи полностью одного. Он слышал чей-то голос и невольно задумывался, а что будет, если он сейчас закричит? Но учитывая то, что этот псих сам сказал, что среди его окружения нет нормальных людей, то вполне вероятно ничем это не закончится, конечно, если ему не пустят пулю в лоб. Может у Ниимуры и были какие-то кодексы, какие-то правила, которым он следовал, но у этих киллеров не факт, что они присутствовали. Как говорится, любые правила можно обойти, главное знать, как это сделать. И если сам Ке и Тоору не могли его убить, он мог бы попросить это сделать кого-нибудь другого. Ведь никто ему не запрещал сваливать работу на чужие плечи или останавливать и защищать кого-то.
Когда этот псих все же вернулся, он выглядел каким-то потрепанным, словно это его сейчас хорошо так потрахали, а не наоборот. А потом этот парень подошел и развалился на второй половине кровати, заставляя Ши отползти немного в сторону. Если честно, он еще не был к этому готов. - Хэй, какого черта, разве не я твой пленник и не должен спокойно себе занимать всю кровать? - Ну да, наглость постепенно возвращалась к брюнету и он даже нашел в себе силы усмехнуться. Но спихивать парня Шин не стал, только с любопытством посмотрел на него сверху вниз. А он ничего так, когда спокоен и не пытается кого-то убить. Интересно, он бы убил Сакураи, если бы тот попытался дотронуться до него? Наверное, звучит странно и бредово, но в голову закралась мысль как-нибудь это проверить. Все-таки, не лучший ли способ заставить свое тело забыть чужие прикосновения, слившись с кем-нибудь другим? Хотя, в ближайшее время на такие дерзости брюнет просто не способен.
Поднявшись с кровати, он прошел вперед, к дивану, усевшись на него, но потом ощутив некий дискомфорт, все же развалился на животе и взял в руки пульт. Если этот псих хочет спать и не боится этого делать при Шине, то это его дело, сам же парень лучше развлечется. Щелкая от одного канала к другому, парень скучающе покачивал ножкой, приподняв ее немного. Все бы, наверное, так и продолжалось, если бы на глаза парня не попались новости. - ...это уже девятое тело пропавшего мальчика. Всем им не больше 20, они подвергались насилию, после чего каждому перерезали горло... - Шин невольно похолодел, слушая эту новость. Но хуже всего было то, что говорил все это какой-то полицейский. Наверное, это казалось абсурдным, неправильным, но... Шин его узнал. Нет, нет, нет. Этого не может быть. Новое тело? Они уже над кем-то снова поиздевались?! И этот.. это он! Он был среди них, я видел его лицо! Сакураи казалось, что он все это выдумывает, видит эти лица уже везде. Парень даже подполз на коленях к телевизору и провел пальцами по экрану, но видение не исчезало. Он почему-то помнил это лицо очень четко. Может быть потому, что этот урод любил запихивать в него самые большие игрушки, проталкивая их в его прямую кишку и наблюдая, как Шин это выдержит?!